Худзинские герба Остоя. Семейные и родовые легенды в генеалогии

При проведении исследовательской генеалогической работы мне оказались очень полезны семейные легенды рода Худзинских, что передались мне через моего папу от моей бабушки Ларисы Михайловны Худзинской. Они мне сильно помогли в преодоление тупика в исследованиях, вызванного недостатком исходной информации о моем прадеде Худзинском Михаиле Антоновиче.

Для начала надо определиться с понятиями. Что я имею в виду под термином семейная и родовая легенда? В данном случае – это все те семейные истории нашего рода, которые мы знаем, но в которых мы сами не участвовали и их не переживали как свой непосредственный жизненный опыт. Также в них не участвовали и все те рассказчики, от которых мы их услышали. Ну, и, конечно же, у этих легенд нету никакого документального или иного материального подтверждения ни в какой-либо форме. Они существуют только в виде устного семейного предания, передающегося из поколения в поколение.

Мой папа Александр Михайлович Худзинский (19.08.1950 – 30.08.2023) мне рассказал три такие легенды своего рода, Худзинских, которые в свою очередь ему рассказала его мама Лариса Михайловна Худзинская.  От кого из своих родственников она их услышала, – я не знаю, и это уже вряд ли возможно установить. Истории короткие.

1. Мы Худзинские происходим из Худзина. Им мы когда-то владели. Что такое Худзин, где он находился, хотя бы в какой стране и о каком времени идет речь? Ничего этого бабушка не знала. Легенда ей этого не сообщила, или она эту информацию из неё отфильтровала, а потом забыла.

2. Наш непосредственный предок, то есть предок отца бабушки, Худзинского Михаила Антоновича, по его прямой мужской линии был героем Отечественной войны 1812 года. В этой легенде уже есть дата – 1812 г. Но что такого героического сделал наш предок Худзинский в этой войне и как звали предка – бабушка не знала. Мой папа додумывал эту легенду, связывая её с предыдущей. Типа, наш предок Худзинский за какой-то подвиг на Отечественной войне 1812 года получил русское дворянство и поместье Худзин, где бы этот Худзин ни находился.

3. В Бессарабской губернии Российской империи, то есть в современной Молдове, в которой в 1909 году родилась моя бабушка, у её отца, Худзинского Михаила Антоновича, были родственники Худзинские. Речь шла о братьях её деда Антона, – то есть это дяди её отца. Также речь шла о родных или двоюродных братьях Михаила Антоновича. Никого из них по именам бабушка не знала. Она ни с кем из них никогда не виделась и не общалась ни в какой другой форме. Не знала она также, где они жили или живут в Молдавии. Мой папа сильно сомневался в правдивости этой легенды. Прямо так мне и говорил: “он не верит, что в Молдавии жили наши родственники Худзинские”. Ведь он с ними там ни разу не встретился и не слышал про них, хотя много раз бывал в Молдавии. Но он не исключал, что в Молдавии могли жить наши однофамильцы.

Разумеется, у каждой из этих трех семейных легенд не было никакого документального подтверждения. Это были исключительно устные предания. Причем в двух первых случаях весьма глубокой старины.

Кишиневский национальный архив (КНА) не смог мне помочь установить то, откуда мой прадед, Михаил Антонович Худзинский, в 1899 году приехал в Бессарабию (село Бутешты Бельцкого уезда). Мне это нужно было, чтобы установить место и точную дату его брака. В этом заключался тупик в данном исследовании. Но так как у меня на руках было метрическое свидетельство о рождении моей бабушки, выданное Кишиневской духовной консисторией, в котором указано, что её отец, вышеупомянутый Михаил Антонович, был дворянином Подольской губернии, то взор мой сразу же упал на Подольскую губернию, её архив в городе Хмельницком (в частности, ГАХмО, фонд 230 – дела Дворянского депутатского собрания Подольской губернии).

Моя удача состояла в том, что только один-единственный род дворян с фамилией Худзинские в 1846 году прошел легитимацию в русское дворянство через Герольдию третьего департамента правительствующего Сената Российской империи и был внесён в 6-ю часть Подольской дворянской родословной книги. И соответственно, после всех разборов польской шляхты в Российской империи, только представители данного рода Худзинских имели законное право себя писать дворянами Подольской губернии вплоть до 1917 года во всех документах.

К этому роду Худзинских я присмотрелся более пристально и стал искать своих предков в нём.

Я получил два дворянских дела Худзинских из Подольской губернии за 1846 и 1868 гг. из архива Герольдии, находящегося в Российском государственном историческом архиве г. Санкт-Петербург (РГИА СПб). В них оказалось более 200 листов генеалогической информации о Худзинских!

Также я получил огромное в 600 листов дело подольских дворян Худзинских из Хмельницкого архива ГАХмО Ф.230, Оп.1, дела 6703 и 6708).

И чем дальше я читал все эти дела, тем больше находил документальных подтверждений всем трём моим семейным легендам.

Как выяснилось, первой получила подтверждение легенда про Худзин. В архивных делах подольских дворян Худзинских на меня обрушился целый поток документов XVII – XVIII веков, в которых подтверждается, во-первых, его существование, а, во-вторых, факт владения им Худзинскими. Сложно спорить с Саноцкими судебными актами 1700, 1735 и 1750 гг. из Львовского архива, заверенными на свою подлинность дворянским судом города Львова еще в 1845 году. Львов тогда был в составе Австрийской империи и для Худзинских Подолии он был “заграницей”.

Не поспоришь и с метриками о рождениях в XVII – XVIII веках Худзинских из церкви Михаила Архистратига села Худзин, заверенных в Перемышельском греко-католическом деканате. Или со свидетельствами из Худзина, заверенными  в польских судах Винницкого уезда Брацлавского воеводства и Летичевского уезда Подольского воеводства, от родственников подольских Худзинских. Эти родственники в 1783 и 1786 годах проживали в самом Худзине.

Село Худзин находилось где-то в Саноцкой земле Русского воеводства Речи Посполитой в XVII – XVIII веках. Это сейчас польское Прикарпатское воеводство. По первому разделу Польши в 1771 – 1773 г вся эта территория оказалась в составе Австрийской империи. Я до сих пор не смог установить, где конкретно на карте находился этот Худзин? На картах XIX века его уже не было, а более ранних подробных карт Саноцкой земли я не смог найти. Но для меня факт его существования стал очевиден, слишком много разнообразных документов его подтверждали.

Также стал очевиден и факт владения им польскими шляхтичами Худзинскими герба Остоя с, как минимум, 1660-х годов по 1750 год. В 1750 году мои предки продали свою часть Худзина Ивану Смолинскому, честнику Жидачевскому (Жидачев – это город рядом со Львовом) за 15 700 злотых червонцев, это (где-то 2 миллиона долларов США в современном эквиваленте). В Львовском архиве (ЦГИАЛ) сохранилась копия судебного акта об этой сделке, датированная 1840-х годами. В дворянском деле Худзинских он тоже есть, но на польском языке. Перевод на русский также имеется.

Интересно, что продана была только часть Худзина. Другая его часть продолжала принадлежать другим представителям рода Худзинских еще в 1780-х годах. Как у них шли дела при австрийцах – я пока не знаю. По польским гербовикам Адама Бонецкого и Северина Уруского вижу только, что в в 1783 году один из них, Михаил Худзинский (он, кстати, был подписантом обоих свидетельств из Худзина), прошел легитимацию в австрийское дворянство.

Линия же Худзинских, ведущая ко мне, в первой половине XVIII века, еще до продажи своей части Худзина, соответственно еще владея им, переселилась из Саноцкой земли в Подолию в Летичевский уезд, на территорию рядом с современным украинским городом Могилев-Днестровский.

Следует отметить, что большую часть тех представителей рода Худзинских, кто участвовал в сделке по продаже их части села в 1750 году, я нашел в метрических книгах сел Немерче, Сербы и Озаринцы, а также г. Замехова с 1735 года (будущих при Российской империи Могилевского и Ушицкого уездов Подольской губернии).

Вторая легенда тоже подтвердилась. Признаюсь честно, я в неё не верил, считал выдумкой моих предков. Но в деле – ГАХмО, Ф.230, Оп.1, Д.6703) приведен документ – указ о награждении в 1820 году императором Александром I моего предка Василия Самуиловича Худзинского бронзовой медалью “В память Отечественной войны 1812 года”.

Раз медаль бронзовая, а не серебряная, значит, Василий Самуилович непосредственно в боевых действиях в 1812 года не участвовал. Но, выходит, он как-то по-другому участвовал, раз был награжден. Предполагаю, что он помогал, возможно, деньгами или чем-то еще Русской Дунайской армии адмирала Чичагова, которая из Молдавии двигалась летом-осенью 1812 года к реке Березина через в том числе и через Подольскую губернию, в связи, с чем население Подолии массово помогало солдатам, о чем сохранились многочисленные документы. Так что Василия Самуиловича Худзинского, кавалера бронзовой медали “В память Отечественной войны 1812 года” вполне допустимо назвать в семейной легенде героем этой войны.

Третья легенда тоже подтвердилась. В дворянском деле Худзинских – ГАХмО, Ф.230, Оп.1, Д.6703 – было упоминание местечка Единцы Хотинского уезда Бессарабской губернии, как место проживания одного из братьев Антония Юлиановича Худзинского (его отец Юлиан был как раз сыном вышеупомянутого Василия Худзинского из 1812 года) – Валерия Юлиановича Худзинского. Валерий Худзинский по сведениям из метрических книг местной Васильевской церкви проживал в Единцах как минимум с 1873 года. Там у него родилось не менее 4 детей, двое из которых, Петр и Вера, имели многочисленных потомков.

Потомки Петра Валерьевича Худзинского до сих пор проживают в Молдове под фамилиями Худзинские и Хузинские.

Также я получил указание уже от источника в Молдове, что совсем рядом в 8 км от села Бутешты, в селе Костешты, что на берегу реки Прут на самой границе с Румынией, как минимум, с 1885 года и по свою смерть, в 1893 году, жил еще один дядя Михаила Антоновича – Иван Юлианович Худзинский. У него в Костештах родилось 4 сына: Василий, Павел, Владимир и Антоний, и каждый из них имел потомков дальше. Их потомки есть и сейчас: живут также в Молдове под фамилиями Худзинские и Хузинские.

Также с 1860 по 1880 год в Кишиневском гарнизоне служил прапорщик Стефан Юлианович Худзинский, еще один родной дядя Михаила Антоновича. Далее, он, правда, служил в Новгородской губернии, а вышел в отставку в 1895 году в великом княжестве Финляндском в чине капитана. Были ли у него потомки, на данный момент я не знаю.

То есть легенда оказалась правдива во всех своих деталях. У моего прадеда были и дяди в Бессарабии и двоюродные братья, причем рядом с Бутештами и тогда, когда там жил Михаил Антонович Худзинский! И пока для меня загадка, почему бабушка про них ничего не знала? Или решила забыть?

Послесловие

Если у вас есть семейные легенды, то как бы вы не относились к их информации: безоговорочно верите или сильно сомневаетесь в её правдивости, моя рекомендация – сохраните эту информацию тем или иным способом! Вдруг при проведении генеалогических исследований понадобится преодолевать тупик по какому-то из предков. Семейные легенды в этом вопросе могут сильно помочь.

Я уверен, у Худзинских, судя по отысканной в архивах информации, было много семейных легенд. С ними много чего случилось за века их родовой истории! Но большая часть этих легенд и преданий, к сожалению, ушла в небытие. Родовые линии пресеклись, и нарушилась преемственность устной передачи, а легенды никто в роду не записывал (ну, или я про это ничего не знаю). Хотя многие Худзинские умели читать и писать еще с XVI века.

К тому же, родовые легенды – это еще и культурная традиция нашего рода. Это ответ на вопрос, “почему наш род такой, а не какой-то другой?” Но об этом как-нибудь в другой раз.

Андрей Худзинский